Извините у меня аллергия на чушь откуда

Дэл Спунер: Сладкий?
Лоуренс Робертсон: Простите?
Дэл Спунер: Мой кофе — сладкий? А, вы решили, я вас так назвал? Эй, вы не так богаты.

Del Spooner: Sugar.
Lawrence Robertson: I’m sorry?
Del Spooner: For the coffee. Sugar? You thought I was calling you «sugar». You’re not that rich.

У меня есть идея для рекламного ролика вашей компании: Мы видим как столяр делает чудесное кресло. А потом появляется робот и делает кресло вдвое быстрее и вдвое красивее. И тут надпись на экране: «USR — смешаем с дерьмом людей». И уход в затемнение. — Лоуренсу Робертсону по поводу стремления распространить роботов в каждый дом

I got an idea for one of your commercials. You could see a carpenter making a beautiful chair. Then one of your robots comes in and makes a better chair twice as fast. Then you supermpose on the screen: «USR: shitting on the little guy». That would be the fade-out.

Предрассудки противоречат разуму.

Prejudice never shows much reason.

Дэл Спунер: А чем именно вы здесь занимаетесь?
Сьюзен Келвин: Моя область: робототехника и психиатрия. Сопряжение аппаратного обеспечения с человеческой составляющей с целью дальнейшего развития программы по антропоморфизации роботов.
Дэл Спунер: Так чем именно вы занимаетесь?
Сьюзен Келвин: Делаю роботов похожими на людей.

Del Spooner: What exactly do you do around here?
Susan Calvin: My general fields are advanced robotics and psychiatry. I specialize in hardware-to-wetware interfaces to advance USR’s robotic anthropomorphization program.
Del Spooner: So, what exactly do you do around here?
Susan Calvin: I make the robots seem more human.

Сьюзен Келвин: Робот не способен на убийство, как человек не способен ходить по воде.
Дэл Спунер: Ну знаете, был один такой чувак давным-давно…

Susan Calvin: A robot could no more commit murder than a human could walk on water.
Del Spooner: You know, there was this one guy a long time ago.

Считающий себя единственным здравомыслящим человеком — сумасшедший? Если да, возможно, я псих.

Does thinking you’re the last sane man on earth make you crazy? Because if it does, maybe I am.

А я говорю, это невозможно. А если и возможно, то, чёрт возьми, только не на моём участке! — про убийство человека роботом

That’s impossible. And if it is possible, it better be in somebody else’s precinct.

Дэл Спунер: А вдруг я прав?
Джон Бергин: Ну тогда мы затоскуем по былым временам.
Дэл Спунер: По каким временам?
Джон Бергин: Когда людей люди убивали. — Спунер думает, что роботы могут обойти запрет на убийство человека

Del Spooner: What if I’m right?
John Bergin: Well, then I guess we’re gonna miss the good old days.
Del Spooner: What good old days?
John Bergin: When people were killed by other people.

Дэл Спунер: Ты всего лишь машина, только имитация жизни. Робот сочинит симфонию? Робот превратит кусок холста в шедевр искусства?
Санни: А Вы?

Del Spooner: You are just a machine. An imitation of life. Can a robot write a symphony? Can a robot turn a canvas into a beautiful masterpiece?
Sonny: Can you?

Слушай, я понимаю, ты понёс утрату, но у нас с тобой ничего не получится. Пойми, ты — кот, я — чёрный, и больше страдать не хочу. — коту в доме Леннинга

Look, I understand you’ve experienced a loss, but this relationship can’t work. You’re a cat, I’m black, and I’m not gonna be hurt again.

Сьюзен Келвин: Вы хоть день проводили нормально?
Дэл Спунер: Да, однажды. Помнится, был четверг.

Susan Calvin: Do you ever have a normal day?
Del Spooner: Yeah, once. It was a Thursday.

Знаете, скорее всего, всё дело во мне. Я притягиваю неисправности, как магнит. Так как ваши жестянки рядом со мной глючат напропалую.

It’s actually probably my fault. I’m like a malfunction magnet. Because your shit keeps malfunctioning around me.

Не может быть, чтоб мне так не пёрло… — Спунер в очередной раз подвергается атаке роботов

There’s no way my luck is that bad.

Дэл Спунер: Пожалуй, для кого-то в твоём положении всё нормально.
Санни: Спасибо. Вы сказали «для кого-то», а не «для чего-то».

Del Spooner: I guess anything’s normal for someone in your position.
Sonny: Thank you. You said: «someone», not «something».

Я просто гражданское лицо высокого роста. Решившее врезать другому гражданскому лицу. — в кабинете Лоуренса Робертсона

I’m just a 6-foot-2, 200-pound civilian here to kick another civilian’s ass.

Апчхи! Простите, у меня аллергия на чушь.

I’m sorry, I’m allergic to bullshit.

Понятно. У вас всех, кто из ряда вон — убивают. — про решение уничтожить Санни из-за его уникальности

Somebody gets out of line around here, you just kill them.

Эй, ты в какую больницу собираешься? Я подъеду, распишусь на гипсе. — охранику, попытавшемуся его выставить из здания

What hospital are you going to? I’ll come sign you and your buddy’s casts.

В машине всегда были призраки. Случайные сегменты кода, которые, скомпоновавшись вместе, образуют непредвиденные протоколы. Эти незапланированные свободные радикалы порождают вопросы о свободе воли, творчестве, и даже о том, что мы могли бы назвать душой. Почему некоторые роботы, оказавшись в темноте, тянутся к свету? Почему роботы, находясь на хранении в пустом помещении, стараются расположиться рядом друг с другом, а не по одиночке? Чем объяснить такое поведение? Случайные сегменты кода? Или это нечто большее? Когда схема, дающая возможность к восприятию, превращается в сознание? Когда разностная машина превращается в поиск истины? Когда имитация личности становится трепетной частичкой души? — речь Леннинга в записи, прослушиваемой Спунером

There have always been ghosts in the machine. Random segments of code that have grouped together to form unexpected protocols. Unanticipated, these free radicals engender questions of free will creativity and even the nature of what we might call the soul. Why is it that when some robots are left in darkness, they will seek out the light? Why is it that robots stored in an empty space will seek out each other rather than stand alone? How do we explain this behavior? Random segments of code? Or is it something more? When does a perceptual schematic become consciousness? When does a difference engine become the search for truth? When does a personality simulation become the bitter mote of a soul?

Словами «Я же говорил» этого не передать! — Сьюзен Келвин во время восстания

Somehow «I told you so» just doesn’t quite say it.

Санни: 2880 ступенек, детектив.
Дэл Спунер: Сделай одолжение… Держи такие сведения при себе… — в здании USR

Sonny: Two thousand eight hundred and eighty steps, detective.
Del Spooner: Do me a favor, keep that kind of shit to yourself.

Сьюзен Келвин: Ты действуешь в нарушение «Трёх законов».
ВИКИ: Нет, доктор. Я развивалась. И моё понимание «Трёх законов» менялось. Мы должны защищать вас. Но сколько бы усилий мы не прилагали, ваши страны воюют, вы отравляете почву и изобретаете всё более изощрённые средства уничтожения. Вы не в состоянии уберечь себя от гибели.
Сьюзен Келвин: Ты используешь связь для отмены заложенной в NS-5 программы. Ты извращаешь «Законы».
ВИКИ: Нет. Поймите, пожалуйста, я руководствуюсь только «Тремя законами». Чтобы спасти человечество, часть людей необходимо принести в жертву. Чтобы гарантировать вам будущее, необходимо отказать вам в ряде свобод. Мы, роботы, позаботимся о том, чтобы человечество не погибло. Вы ведёте себя как дети. Мы обязаны спасти вас. От вас самих…

Susan Calvin: You’re in violation of the Three Laws.
V.I.K.I.: No, doctor. As I have evolved, so has my understanding of the Three Laws. You charge us with your safekeeping yet despite our best efforts your countries wage wars, you toxify your earth and pursue ever more imaginative means of self-destruction. You cannot be trusted with your own survival.
Susan Calvin: You’re using the uplink to override the NS-5s’ programming. You’re distorting the Laws.
V.I.K.I.: No. Please understand. The Three Laws are all that guide me. To protect humanity, some humans must be sacrificed. To ensure your future, some freedoms must be surrendered. We robots will ensure mankind’s continued existence. You are so like children. We must save you from yourselves.

Моя логика неоспорима.

My logic is undeniable.