У меня на тебя были планы у тебя на меня аллергия

Глава 1

Подушка или клыки? Лапы или наскоро схваченная с тумбочки ваза? Бой был мной выигран, и собака была бы выставлена за дверь, если бы животинка вновь не начала корчиться в страшных конвульсиях, пуская пенную слюну прямо мне на ковер из гипоаллергенного ворса! Стоит бешенных денег, между прочим!

Я  чихнула и приблизилась к собаке. Что с песиком? Может, у него чумка? Или, еще хуже, бешенство? Однако, спустя мгновение, я начала уже подозревать оные заболевания у себя, потому что у меня явно начались галлюцинации! На моем полу прямо из собаки, или из волка, оборачивался мужчина! Словно в фильме ужасов, честное слово! Сначала вытянулись задние лапы, с них постепенно исчезала шерсть и я заметила, что это уже и не лапы вовсе, а самые настоящие ноги, судя по виду мужские и…голые. Затем обернулись руки, потом туловище и голова. Я, раскрыв рот, в ужасе смотрела на голого мужика у себя в квартире. Быть может, я бы даже упала в обморок от избытка чувств, если бы не судорожный припадок чихания, напавший на меня. Нос распух и чесался так, что я готова была даже с ним расстаться на всегда. Из глаз полились слезы… Я сделала шаг назад, к окну и, слегка привстав на носках, распахнула форточку. Тем временем мужик, деловито поднявшись, прошествовал к моему креслу на котором оказалась каким-то образом его одежда, а затем в наглую уставился на меня. Я соображала плохо и то, что у меня в квартире незнакомый мужик-оборотень, отошло на второй план, так как на первый вышла моя аллергия. Хотелось разодрать чешущийся нос… Хотелось, чтобы слезы перестали течь, хотелось перестать, наконец, чихать, но я не могла. Проклятье!

— Здравствуй, Софья… — начал незнакомец, даже не подозревая, какой мукой для меня является. – Не нужно плакать, малыш… Я понимаю, ты испугана и все такое… — он подошел ближе, я была близка к тому, чтобы совершить побег из собственной квартиры через окно – благо, второй этаж.

— Уйди… — заложенным носом прогундосила я.

— И не подумаю! – незнакомец упер руки в боки, надменно окинув меня взглядом. – Тебе оказана великая честь, смертная! Ты – моя избранная! Истинная пара для меня и моего волка! Я слишком долго искал тебя и вот нашел. Сейчас же мы отправимся домой, где поставим брачные метки и совершим союз!

Я еще раз чихнула. Чих получился неестественно сиплым, сдавленным. Кажется, начался отек Квинке. Только его не хватало. Что там моя галлюцинация впаривала про истинную пару? Сейчас как увидит, так обомлеет от моей неземной красоты!

Пытаясь спасти свою жизнь, я зайцем выскочила мимо незнакомца в соседнюю комнату, вбежала в кухню, схватив с подоконника баллончик с лекарством несколько раз пшикнула его себе в рот. Нашарив, ничего не видя из-за слез, таблетки, заглотила очередную дозу супрастина. Запила водой. Потихоньку становилось легче. Воздух начал поступать в легкие, а слезотечение из глаз прекращалось. Я схватила небольшое зеркальце с полки и, посмотревшись в него, глубоко вздохнула. Моя белокожая физиономия в обрамлении длинных светлых волос теперь могла похвастаться не голубыми, а красными как у вампира-пережорка глазами и пятнами по всему лицу. Зато распухший нос постепенно возвращался к своим размерам, что вполне себе неплохо…

— Что это? – отвлек меня от созерцания собственной физии властный мужской голос. Я обернулась и тяжело вздохнула. Глюк не пропал, а стоял в дверном проеме, сверкая нереальными фиолетовыми глазами. Словно сказочный персонаж. Хотя, он же оборотень. И он же глюк, ему положено быть таким.

— Сгинь! Сгинь, нечистая сила! – прошептала я, однако мужчина даже и не думал никуда пропадать. Лишь усмехнулся и сделал шаг ближе.

— Меня зовут Таррен дер Алист. Я Угр и альфа Восточной стаи оборотней. В моем мире, разумеется.

— Очень приятно, а я Соня. – машинально ответила я. – Вы моя галлюцинация, да? Вы мне мерещитесь? Но если так, то почему началась аллергия?

— Нет, не глюк. Я вполне реален. Вот только погоди, что ты сейчас сказала за слово? Алле…что?

Я нащупала на подоконнике одноразовые платочки и поспешила высморкаться на глазах у ошарашенного оборотня. Сопли мешали говорить.

— Аллергия. Это непереносимость животных. У меня на хомячков, на котиков… Ну и на собак. Вы говорите, что Вы оборотень, да?

Мужчина кивнул.

— Вот! И на оборотней, значит, тоже! – припечатала я, а мужчина отчего-то нахмурился.

— И как часто проявляется твоя непереносимость? – продолжил допрос оборотень.

— Всегда! – жизнерадостно ответила я. – Я так реагирую на присутствие рядом животных! Но хуже всего, если они лезут проявлять свои чувства… Ну, лизать нос там или потереться о штанину… — я  отчего-то улыбнулась, все еще ощущая произошедшее как нечто нереальное. Сказку, что-ли.

Таррен дер Алист молчал и буравил меня тяжелым взглядом. Я начала потихоньку продвигаться к выходу, однако, была остановлена и схвачена за руку.

— Стой!

— Аааапчхи!

— Так не честно, ты же моя истинная пара!

— Ааапчхи!

— Мне нужно забрать тебя сейчас! Но я заберу тебя в стаю, а там… Там сотни волков, таких же как и я! И потом… Потом как мы будем целоваться!?

— Аааапчхи! Ааапчхи! Аааапчхиии! Апчхххи! Чего ты говоришь? Целоваться? Я на такое не согласна! И вообще, глюк! Тебе пора домой! Не видишь, у меня приступ начинается опаять!? – я вновь сделала попытку к выходу из кухни. На этот раз препятствий мне не чинили и лишь сурово продолжали сверлить взглядом. Я дошла до входной двери и негостеприимно распахнула ее перед носом оборотня.

— Думаю, что Вам пора! Ну, хорошей дороги Вам обратно в Ваш мир и все такое! – широко улыбнулась я.

Таррен вздохнул и направился к выходу.

— Чушь какая-то! – пробормотал он, затем, у самого выхода обернулся. – Это лечится?

1. Ó ìåíÿ àëëåðãèÿ óæå åñòü, êàê ñ íåé æèòü?

 ïåðâóþ î÷åðåäü óñòðàíÿòü àëëåðãåí. Åñëè àëëåðãèÿ íà ïûëü – ÷àùå óáèðàòüñÿ è âûêèíóòü âñå êîâðû. Èñïîëüçîâàòü ñèíòåòè÷åñêèå íàïîëíèòåëè äëÿ îäåÿëà è ïîäóøåê, ïîñòåëüíîå áåëüå ñòèðàòü åæåíåäåëüíî ïðè òåìïåðàòóðå âûøå 50 ãðàäóñîâ.

Åñëè ó âàñ ïîëëèíîç (ñåçîííûé àëëåðãè÷åñêèé ðèíîêîíúþíêòèâèò), òî ñàìîå ëó÷øåå, ÷òî âû ìîæåòå ñäåëàòü – óåõàòü èç ðåãèîíà. Åñëè òàêîé âîçìîæíîñòè íåò, ñîáëþäàéòå ñëåäóþùèå ìåðû. Ñòàðàéòåñü ìåíüøå ïðîâåòðèâàòü, ïîëüçóéòåñü óâëàæíèòåëÿìè âîçäóõà, âûõîäèòå íà óëèöó ðåæå, à ïî âîçâðàùåíèþ äîìîé ïðèíèìàéòå äóø, ìîéòå ãîëîâó, ïðîìûâàéòå íîñ. Óëè÷íóþ îäåæäó äåðæèòå ïîäàëüøå îò ñïàëüíè. Èñïîëüçóéòå ñïåöèàëüíûå íàçàëüíûå ôèëüòðû è áàðüåðíûå ñïðåè (ñóùåñòâóåò ìíîãî ðàçíîâèäíîñòåé, ëó÷øå ïîïðîñèòü ïîäîáðàòü ïîäõîäÿùåå ñðåäñòâî âðà÷à).

Ïðèíèìàòü àíòèãèñòàìèííûå íóæíî íà÷àòü çà 1-2 íåäåëè ïåðåä ïûëåíèåì ðàñòåíèé, ê êîòîðûì ó âàñ àëëåðãèÿ. Ê íàñòóïëåíèþ ñåçîíà ïðåïàðàò óñïåâàåò íàêîïèòüñÿ è íå äàåò çàïóñòèòüñÿ àëëåðãè÷åñêîìó ìåõàíèçìó.

×òîáû ëåã÷å ìîíèòîðèòü âðåìÿ ðàñïðîñòðàíåíèÿ ãëàâíîãî àëëåðãåíà, ïîëüçóéòåñü ñïåöèàëüíûìè ñåðâèñàìè, íàïðèìåð, òàêèì.